Возвращаясь в прошлое — 60-я часть

Это решение не было чем-то видимым и временным. Мне необходимо было этого достичь.

Не важно было время, моей целью было найти исполнения в моей жизни. Но исполнение чего?

Слово Божье должно было существовать в моей жизни.

Со временем, что я ходила на молитвы в Церковь рано утром, внутри меня появилась сила, которая была не моя, но дана мне по вере, которая была внутри. Все стало улучшаться, но еще не было полного преображения. И я не собиралась опускать руки. Наоборот, я была внимательна по отношению к тому, что происходило вокруг. Когда у меня появлялась возможность евангелизировать, я сразу это делала, люди искали совета, говорили о своих проблемах, и я с радостью давала им максимум, давала им советы. Они видели во мне разницу, это было заметно. Но для меня — этого было недостаточно. Мне нужен был ответ. Мне было недостаточно улучшений, потому что мудрая вера не ищет эмоций, чтобы чувствовать, но ищет ответов. Она преследует свою цель без устали. И вот пришла новость, что мы уезжаем в другую страну, чтобы служить. Но нужно было подождать 3 месяца. Я никогда не узнавала настолько заранее о переезде в другую страну.

Сначала я с радостью приняла новость о переезде, но потом, до меня «дошло». То время, что я провела в Испании я не принесла жизни, не было никакого ответа. И эта боль только увеличивалась, пока я ждала переезда.

Я прямо сказала жене пастора, которая осталась на моем месте: «Патрисия, пожалуйста, заботься о женах, потому что я не передала им то, что должна была передать». А она, ничего не понимая, ответила: «Как так, дона Вивиане?! Как нет?»

На самом деле, она слышала прекрасные служения. Видела заботу. Но все это было безжизненным. Я хотела видеть изменения, преображения, и по-настоящему спасти души. А это не просто привести в Церковь, но привести их к серьезным отношениям с Богом. Также передать страх Господень. И чтобы они приумножились и в других учеников.

Мне было больно, и когда я провела последнее служение с женами, я заплакала, и сказала, что уезжаю. Они тоже заплакали. Моя боль была спровоцирована «долгом», который остался у меня перед ними, и у меня больше не было шанса сделать лучше.

Мы были как одна семья. Мы все ладили, нам было весело вместе. Поэтому Патрисия не могла понять, что случилось, ведь она видела то, что было хорошо. Но я хотела живую веру, полностью отданные жизни. Это не значило просто делать добро ближнему, но приближаясь к Богу видеть результаты и следовательно новых учеников.

Я не думала о том, чтобы наполнить Церковь людьми. Я не искала того, чтобы увидели мою работу. Это было между мною и Богом. Я хотела и очень хотела принести пожертвование Богу. И хотела, чтобы Бог его принял. Я хотела служить Ему. Угождать Ему.