Возвращаясь в прошлое – 28 часть

Я сама еще была девочкой, но стала «мамой».

Когда Жулио уделял все внимание детям по субботам, бывало, что я выполняла роль ребенка. Мне даже смешно это вспоминать.

Я уходила туда, где никто не мог меня найти, чтобы плакать от ревности. Не из-за того, что Жулио уделял внимание детям, но потому что я так долго его ждала, а раньше он был только моим. Ну, я имею в виду, моим, но прежде всего, Божьим, для Его служения. Раньше, по субботам, все внимание было уделено только мне, только нам двоим.

Луиcу было 4, а Вере – 5 лет.

Они уже были «взрослыми», а у меня не было времени, чтобы повзрослеть с ними, чтобы научиться разделять внимание. Тогда я реагировала, как ребенок.

Однажды, я помню, я поступала просто ужасно, я пошла в шкаф моих родителей, вошла туда, там, где были рубашки отца. Конечно, родителей тогда дома не было, по-моему они были в одной из миссионерских поездок. Я спряталась в его рубашках, села внизу, подтянув к себе колени. Это поза рассерженного ребенка.

Я сидела там некоторое время, а Жулио пошел на мои поиски, потому что меня между ними не было. И он меня нашел, под рубашками моего отца, и сказал: «Как некрасиво! Только посмотри на себя! Ведешь себя, как ребенок!»

Мне стало так стыдно. Мое лицо было красным из-за слез. Я хотела сказать, что у меня были причины, чтобы плакать, но его слова показали мне меня со стороны.

Таким образом я училась перед трудностями. Ошибаясь, но пытаясь исправиться. Я не знала, что была не права, в моем понимании я была права, потому что у меня был только один день с Жулио. И я хотела это право, чтобы он уделил мне внимание. Ведь в течение всей недели я проводила время с детьми.

Но Жулио был прекрасным отцом. Я восхищалась его вниманием, которое он уделял детям. Они так сильно его любили. Луиc был копией отца!

Я покупала ему одежду, похожую на одежду отца.

Он был худеньким и легким. О нем было так приятно заботиться.

Он был более аккуратен к своей одежде, чем Вера.

Он носил рубашку и штаны с подтяжками.

Когда он был так одет, он хотел стоять у стены во время служений. Он хотел, чтобы на него смотрели, как на маленького служителя церкви.

Я говорила ему: «Кто ведет себя плохо, не может еще быть служителем!» Он сердился на меня, опускал руки и говорил: «Но мама!», рассерженный.

Я хотела, чтобы он научился быть послушным.

Я не мотивировала его позицией служителя, когда он плохо вел себя дома. Но когда он вел себя хорошо, я разрешала ему постоять у стены во время служения, как это делают служители.

Луиc очень любил отца. Когда мы должны были возвращаться домой, мы с Жулио ехали в разных машинах, мы жили далеко, и по-другому приехать туда не получалось, можно было доехать только на машине. Луиc всегда умолял поехать вместе с отцом.

Я так сердилась! Я сердилась, потому что видела, что он предпочитал Жулио, а не меня. Вот еще моя ревность!

Интересно, с одной стороны, я вела себя мудро, но с другой, я была совсем еще ребенком. Это было из-за того, что было внутри меня, и я еще не видела это, как проблему, но как защиту моих прав. Мне еще многому нужно научиться…